Страницы

▼

Православный ответ атеистам, неоязычникам, оккультистам, экуменистам, кришнаитам и пр.

▼

Страницы

▼

Православный ответ против расколов и ереси

▼

Страницы

▼

Соборность и первенство: св. Августин

Securus judicat orbis terrarum.
Надежен приговор, когда судит вся вселенная.

В
ведение

Петр выступает как образ и олицетворение Церкви во всех ключевых контекстах Писания; когда Христос обращается к нему лично, в этом следует видеть лишь символическое указание на единство и единственность Церкви. Он не имеет никаких персональных властных полномочий; в сочинениях Августина отсутствует концепция особой «Петровой должности», поскольку первому из апостолов не дана никакая индивидуальная власть, которая бы отличала его от других.

Петр первенствует среди апостолов и вообще в Церкви не как начальник, но как «родоначальник христиан» — первый человек, принявший Христа с истинной верой; в этом смысле Петр — основание всего апостольства и епископства, хотя и прочим апостолам было дана абсолютно та же самая власть и притом в ровно той же мере. Поэтому высшая власть в Церкви принадлежит собору полноты Церкви, которому подсудна всякая поместная община и всякий епископ, в том числе папа. Только вся полнота Церкви может быть названа несокрушимой и безошибочной перед лицом зла, господствующего в мире.

I
I. Власть Ключей

Ключи от Небесного Царствия — знак духовной власти; они даны не одному Петру, но Церкви в ее полноте (см. пункты 1, 2, 3, 4, 5, 6): сперва в равной мере всем апостолам (1, 3, 6), затем перешли в коллективное владение всего епископата (3, 6), причем принадлежат они скорее всем вместе («единству Вселенской Церкви»), чем каждому в отдельности. Один человек не может претендовать на единоличное владение этими ключами (3); когда говорится, что ключи даны Петру, Петр своей единственностью символически изображает единство Церкви, именно в этом и состоит первенство Петра (3).
1) И не случайно среди всех апостолов именно Петр олицетворяет Кафолическую Церковь. Сей Церкви были даны ключи Царства Небесного, когда они были даны Петру (ср.: Мф 16:19). И когда ему говорится: «Любишь ли Меня? Паси овец Моих» (Ин.21:17), то говорится всем. 

(О Христианской борьбе, 3.30: https://www.augustinus.it/latino/agone_cristiano/agone_cristiano.htm)
2) Отсюда эти несчастные, за Петром не видя Камня [Христа] (in Petro Petram non intelligunt), и не желая верить, что Церкви даны ключи Царства Небесного, сами выпускают их из рук.

(О Христианской борьбе, 3.30: https://www.augustinus.it/latino/agone_cristiano/agone_cristiano.htm)
3) Из апостолов один Петр практически во всех местах Писания удостоился быть представительным лицом всей Церкви. И именно потому, что он один носил лицо всей Церкви, Петр удостоился услышать: «Дам тебе ключи Царствия Небеснаго». Ибо эти «ключи» и право «вязать и решить» получил не один человек, но единство Вселенской Церкви.

Так возвещаются преимущества Петра: он носил образ всей Церкви, когда ему было сказано: "Дам Тебе", хотя дано это было всем.
(Слово 295, на Торжество Петра и Павла: https://www.augustinus.it/latino/discorsi/discorso_414_testo.htm)

4) Как видно, Петр во многих местах Писания олицетворяет собою Церковь, особенно в том месте, где говорится: "Тебе дам ключи Царствия Небесного". 
Неужели Петр получил эти ключи, а Павел - нет? Петр получил, а Иаков, Иоанн и прочие апостолы не получили? Не в Церкви ли, в которой ежедневно отпускаются грехи, те ключи? Итак, поскольку Петр символически олицетворял собою Церковь, то, что дано ему одному, дано Церкви.

5) Всякий, кто усердно читал Деяния Апостольские, знает, что в этом псалме содержится пророчество о Христе. Что слова псалма: "Будут дни его кратки, и епископство его примет иной", — были предсказанием об Иуде, предавшем Христа, стало совершенно ясно, когда Матфий был поставлен на место Иуды и причислен к числу двенадцати апостолов (Деян. 1,15-26). Но если мы будем все дурное, что здесь написано, относить к одному этому человеку, то никакого смысла в нашем толковании не будет (а если и будет, то очень мало). Если же применить эти слова ко всему роду таких же дурных людей — врагов Христа, неблагодарных иудеев, — все, как мне кажется, может сделаться более ясным.
Сходным образом кое-что из того, что, на первый взгляд, относится лично к апостолу Петру, не имеет ясного смысла, если не относить этих слов к Церкви; ведь Петр, как известно, символически олицетворял ее своими действиями в силу того первенства, которое он имел среди учеников. К числу таких выражений, например, относятся слова "дам тебе ключи Царства Небесного..." и далее. Так и Иуда некоторым образом олицетворял врагов Христа — Иудеев.

6) Да, братья, кое-что еще я хочу сказать. Что сказано Петру, что вверено Петру, то слышали, приняли и сохранили и прочие апостолы, не только Петр, а особенно тот, кто разделил с ним день и кровь мученичества — апостол Павел. Они слышали это — и передали нам, чтобы услышали эти слова и мы, [епископы].

(Слово 296, на Торжество Петра и Павла: https://www.augustinus.it/latino/discorsi/discorso_415_testo.htm)

I
II. Камень и основание Церкви. Единство во всех

Петр произносит свое исповедание от лица всей Церкви — всех апостолов, поскольку они были едины в вере во Иисуса как Сына Божия (1, 2, 3). Церковь основана в первую очередь на Христе (1, 2, 4, 7), поскольку Петр — не основание, а олицетворение Церкви как нового христианского народа (1, 2, 4, 7). Впрочем и Петр может быть назван основанием Церкви (4, 5), хотя Церковь и не может быть построена на человеке (2); он является основанием Церкви как первый из священников Нового Завета, от которого происходит преемство епископов по всей вселенной (6), а не только в каком-то одном месте (даже перечисляя преемство епископов Рима в 53 письме, Августин указывает, что Петр является началом не для одной Римской кафедры, но для всей вселенской Церкви).

Неколебимость и несокрушимость также обещаны не Петру, но полноте Церкви, которую он изображал (7).
1) И Петр один за прочих, один за всех говорит: "Ты Христос, сын Бога Живого". О, как хорошо сказал ты, правдивейший! Ты и вправду заслужил тот ответ, который получил: "Блажен ты, Симон Бар-Иона, ибо не плоть и кровь открыли это тебе, но Отец Мой, сущий на небесах. Я говорю тебе, как ты сказал Мне. Ты сказал, теперь слушай. Ты дал исповедание, теперь прими благословение. 
Итак, я говорю тебе: Ты — Петр. Потому что Я — Камень (petra), ты — Петр. Не от Петра — Камень, но от Камня — Петр, поскольку не от христианина Христос, но христианин от Христа принимает имя. И на этом Камне я воздвигну Свою Церковь. Не на тебе — Петре, но на том Камне, который ты исповедал, Я поставлю Мою Церковь, Я поставлю тебя — ты, дав такой ответ, олицетворял всю Церковь».

(Слово 280, на Пятидесятницу: https://www.augustinus.it/latino/discorsi/discorso_394_testo.htm)
2) Евангельское чтение, которое мы только что слышали, рассказывает о том, как Христос Господь ходил по водам моря, и о том, как апостол Петр также пошел по воде, но от страха стал колебаться: усомнившись — пошел ко дну, но покаянием спасся. Само чтение располагает нас к тому, чтобы под морем подразумевать нынешний век, а в апостоле Петре видеть образ единой и единственной Церкви. Ведь Петр, первый в чине апостольском, самый ревностный в любви ко Христу, часто один отвечает за всех. Именно он, когда Господь наш Иисус Христос спросил, кем Его считают люди, и ученики в ответ пересказали Ему различные мнения народа, и Господь снова задал вопрос: «А как вы скажете, кто Я?» — именно он, именно Петр ответил: «Ты Христос, Сын Бога живого!» Один дал ответ за многих, ибо в этом множестве было единство (unitas in multis). 
Тогда Господь говорит ему: «Блажен ты, Симон Бар-Иона, ибо не плоть и кровь открыли это тебе, но Отец Мой, сущий на небесах». И продолжает: «И Я говорю тебе…» Господь словно хочет сказать: «Поскольку ты сказал Мне, что Я Христос, Сын Бога живого, так и Я говорю тебе, что ты — Петр». Ведь прежде он звался просто Симоном. А другое имя — Петр — было дано ему Господом, чтобы он символически изображал собою Церковь. Ведь Христос — Камень (petra), а Петр — народ христианский. Изначальное имя — Камень (petra): Петр — от Камня, а не Камень от Петра получил свое имя; точно так же не Христос — от христианина, а христианин — от Христа.
Итак, Господь говорит: «Ты Петр, и на том Камне, Который ты исповедал, на том Камне, Который ты познал, сказав: "Ты Христос, Сын Бога живого", на этом Камне я созижду Церковь Мою — на Себе Самом, Сыне живого Бога, созижду Церковь Мою. Тебя поставлю на Себе, но не Себя — на тебе.

Были те, кто хотел строить [Церковь] на людях; они говорили: «Я — Павлов, а я — Аполлосов, я — Кифин (то есть Петров)». Но были и те, кто хотел строить не на Петре (super Petrum), а на Камне (super petram): «А я — Христов». Когда апостол Павел узнал, что люди предпочитают его Христу, он говорил: «Разве разделился Христос? разве Павел распялся за вас? или во имя Павла вы крестились?» (1 Кор. 1:13)
Если не во имя Павла, то и не во имя Петра, но во имя Христово. Так и Петр стоит на Камне, но не Камень — на Петре.

(Слово 76, на Мф. 14:24-33. О том, как Господь ходил по водам, а Петр колебался: http://www.augustinus.it/latino/discorsi/discorso_099_testo.htm)
3) Спрашивает Христос: "Так кто Я, что вы скажете?" И отвечает Петр, один за всех, потому что во всех них было единство: "Ты Христос, Сын Бога живого".

(Слово 188, на Рождество Христово: https://www.augustinus.it/latino/discorsi/discorso_241_testo.htm)
4) В некотором месте я сказал об апостоле Петре, что на нем как на скале, основана Церковь, о чем даже поется гласом многих в стихах блаженнейшего Амвросия, там, где он говорит о крике петуха: "Когда запел петух, скала Церкви смягчила вину". 
Но после этого я очень часто объяснял слова Господа "Ты - Пётр, и на сей скале я создам Церковь Мою" так, чтобы под ними мы понимали бы Того, Кого исповедал Пётр, сказав: "Ты - Христос, Сын Бога Живого", и так Пётр, получивший имя от этой скалы, изобразил бы лицо Церкви, которая созидается на этой Скале и приняла ключи Царствия Небесного. Скалой же был Христос, Которого исповедал Симон, который, как и исповедует вся Церковь, был назван Петром. Из этих двух утверждений пусть читатель выберет более правдоподобное.

5) Затем сказал ученикам своим: вы тоже уйдете? Петр, этот Камень, ответил от лица всех: Господи, к кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни. 

(Трактат 9 на Евангелие от Иоанна: https://www.augustinus.it/latino/commento_vsg/omelia_009_testo.htm)
6) Посчитайте священников, от самого престола Петра по порядку отцов, кто за кем следовал. Сие есть Камень, который не одолеют врата ада. 

(Псалом против донатистов: https://www.augustinus.it/latino/salmo_contro_donato/index.htm)
7) Но поскольку, даже ходя во Господе, верные не избавлены от грехов, которые, пользуясь немощами этой жизни, тайно жалят их, Он дал им спасительное средство — милосердие, которое придает силу их молитвам; ведь Он научил их говорить: «Прости нам наши долги, как и мы прощаем нашим должникам». 
Вот так, ведомая блаженной надеждой, Церковь действует в этой скорбной жизни. Поскольку имел он имел первенство в апостольстве, апостол Петр олицетворял эту Церковь, символически изображая ее полноту (generalitas). Сам по себе Петр был по природе человеком, по благодати — христианином, а по преизобилию благодати также и первым апостолом; но когда ему было сказано: «Тебе дам Ключи Царства Небесного, и что ты свяжешь на земле, будет связано на небе, и что разрешишь на земле, будет разрешено на небесах», — он символически изображал собой Вселенскую Церковь. Ее в этом мире сотрясают различные искушения, словно грозы, наводнения и бури, ноона не падает, потому что основана на Камне (petra), от Которого и Петр принял имя. Ибо не Камень — от Петра, а Петр от Камня получил свое имя; так и Христос не от христиан принял имя, а христиане — от Христа.
Потому и сказал Господь: «На камне сем Я созижду Церковь Мою», что Петр сказал: «Ты Христос, Сын Бога живого». «На этом-то Камне, Который ты исповедал, я водвигну Мою Церковь» — так говорит Господь. Ибо «Камень же был Христос» (1 Кор. 10:4), и на этом основании был воздвигнут и сам Петр. «Ибо никто не может положить иного основания, кроме положенного, которое есть Христос Иисус» (1 Кор. 3:11). 
Поэтому Церковь, воздвигнутая на Христе, получила от Него Ключи Царства Небесного — то есть власть вязать и решить прегрешения — в лице Петра. Петр и Камень символически изображают то, что в действительности относится ко Христу и Церкви; символически Христос назван Камнем, а Церковь — Петром. 
Итак, эта Церковь, которую символически изображал Петр, хотя и шествует среди зла, но любит Христа и следует за Ним, и тем самым избавляется от зла. И более всего Церковь идет за Христом в тех людях, которые стоят за истину даже до смерти. Но всей полноте [Церкви] сказано: «Следуй за Мною», ибо Христос пострадал за всю полноту.

(Трактат 124 на Евангелие от Иоанна: https://www.augustinus.it/latino/commento_vsg/omelia_124_testo.htm)

I
III. «Утверди братьев своих…»

Под «братьями» Августин понимает не апостолов (как трактует это, например, св. Лев Великий), а просто членов Церкви.
1) И вот, когда уже приближался час Его Смерти, Господь говорит Петру: "Сатана просил, чтобы сеять вас как пшеницу, но Я молился о тебе, чтобы не оскудела вера твоя; и ты некогда, обратившись, утверди братьев твоих". И действительно, Петр утвердил нас — утвердил своим апостольством, своим мученичеством и своими посланиями.

(Слово 210. На святую Четыредесятницу: https://www.augustinus.it/latino/discorsi/discorso_266_testo.htm)

I
IV. «Паси овец Моих...»

Пастырская власть дана в Церкви всем апостолам (2, 3, 4, 5, 6) и епископам (2, 3, 4, 6). Пастыри равны между собой (и Петр не превосходит прочих пастырей) и подчинены одному Пастырю пастырей — Христу (3). Пастырская власть любого пастыря — ничто перед властью Пастыря пастырей (3), и потому нельзя никого из них индивидуально назвать наместником Христа в строгом смысле; в то же время Христос осуществляет Свою власть через все множество пастырей (6).

Когда говорится, что стадо Христово вверено одному Петру, это не более, чем символ единства Церкви и единства власти в ней (2, 5, 6), поскольку от Петра происходит всякая священническая власть в Кафолической Церкви (1, возм. 6). Эта власть в Церкви едина и принадлежит коллективно всем пастырям (1, 2, 3, 4, 5, 7), а не одной кафедре, хотя существует первенствующий епископ, имеющий наибольший авторитет без конкретных властных полномочий (7).
1) Согласие народов и стран держит меня в Церкви, а также ее власть, ознаменованная чудесами, вскормленная надеждой, укрепленная любовью и утвердившаяся в древности. Меня убеждает священников преемство, берущее начало от самого престола Апостола Петра, которому Господь по Воскресению заповедовал пасти овец Его, и идущее вплоть до настоящего епископата.

(Против письма манихея по имени Фундамент: https://www.augustinus.it/latino/contro_lettera_mani/index.htm)
2) Так что же? Господь спрашивает его, как вы слышали в евангельском чтении: "Симон Ионин, любишь ли Меня больше, чем они?". И Симон отвечает: "Да, Господи, Ты знаешь, что я люблю Тебя". И второй раз, и в третий спрашивает его Господь. И когда тот ответил, что любит, Христос вверяет ему стадо. На каждое Петрово "я люблю Тебя" Господь Иисус говорит ему: "Паси агнцев Моих, паси овечек моих". В одном Петре символически изображено единство всех пастырей — впрочем, только добрых, которые пасут Христовых овец не для себя, а для Христа.

(Слово 147. На те же слова Евангелия от Иоанна «Симон Ионин, любишь ли Меня больше, чем они?»: https://www.augustinus.it/latino/discorsi/discorso_190_testo.htm)
3) Мы слышали, как Господь Иисус возвещает нам о служении доброго пастыря. Когда Он говорит об этом, Он, как видно, указывает нам, что есть много добрых пастырей. Но чтобы мы не поняли эти слова о множестве пастырей в неверном смысле, Он говорит: «Я Пастырь Добрый». Затем Он показывает, что делает Его Добрым Пастырем: «Пастырь Добрый полагает жизнь свою за овец. А наемник, не пастырь, видит приходящего волка и бежит, потому что не заботится об овцах, ведь он наемник». 
Итак, Христос - Добрый Пастырь. А Петр? Разве он не был добрым пастырем? Разве не полагал и он свою жизнь за овец? А Павел? А прочие Апостолы? А блаженные епископы-мученики, которые пришли после времен апостолов? А наш святой Киприан? Не все ли они добрые пастыри, а не наемники, о которых сказано: «Истинно говорю вам, что они получили награду»? Итак, все они были добрыми пастырями, и не потому только, что пролили свою кровь, но потому что пролили ее ради овец своих. Ибо не из гордости, но ради любви они пролили ее...

«Я, - говорит Господь, - есмь Пастырь Добрый». А что же Петр? Он не пастырь? Или он пастырь, но дурной? Давайте посмотрим, пастырь ли он. «Любишь ли ты Меня?» — так, Ты, Господи, спросил Петра. «Любишь ли ты Меня?» И он ответил: «Я люблю Тебя». И Ты — ему: «Паси овец Моих». Ты, Ты, Господи, Своим собственным вопрошанием, твердым свидетельством собственных Своих слов, сделал того, кто любил Тебя, пастырем. Он — пастырь, которому ты отдал Своих овец, чтобы он пас их. Ты Сам доверился ему, он пастырь.
Давайте теперь посмотрим, добр ли он. Это мы видим из самого вопрошания и ответа Петра. Ты спросил, Господи, любит ли он Тебя; он ответил: «Я люблю Тебя». Ты видел его сердце, знал, что он ответил правду. Разве не благ тот, кто любит столь великое Благо? Почему именно такой ответ исходит из глубин его сердца? Потому что это был Петр, который знал, что Твои очи видят его сердце, как свидетели; и потому он опечалился, что Ты спросил его не один раз, но дважды и трижды, чтобы в трехкратном исповедании любви он мог стереть тройной грех отрицания. 
Потому и опечалился Петр, что его многократно вопрошал Тот, Кто уже знал ответ на Свой вопрос, Кто Сам вложил в его сердце ту любовь, о которой спрашивал. И потому Петр опечалился и ответил так: «Господи! Ты знаешь все, Ты знаешь, что Я люблю Тебя»? И что же? Он так исповедует, он так проповедует — и лжет? Нет, он ответил правдой на любовь Твою; из самого сердца он произнес эти слова любви. Ты Сам сказал, Господи: «Добрый человек из доброго сокровища сердца износит доброе» (Мф. 12:35).

Итак, Петр и пастырь, и добрый пастырь; но и его [пастырская] власть, и его благость — ничто перед властью (potestas) и благостью Пастыря пастырей; и все же он и пастырь, и добрый пастырь. Таковы и все прочие добрые пастыри.
Итак, есть один Добрый Пастырь, и это Христос. Но почему, Господи, ты ставишь над добрыми пастырями одного Пастыря? Указывая на одного Пастыря, Ты учишь единству. Сам Господь проясняет это через наше [епископское] служение; словами самого Евангелия Он напоминает вашей любви: «Слушайте, что Я возвестил! Я сказал: "Я - добрый Пастырь", потому что все остальные, все добрые пастыри — Мои члены». Одна Глава, одно Тело, один Христос. Итак, вот Пастырь пастырей, и пастыри Пастыря, и овцы с пастырями под Пастырем. Что это? Конечно же, то, о чем говорит апостол: «Ибо, как тело одно, но имеет многие члены, и все члены одного тела, хотя их и много, составляют одно тело, - так и Христос» (1 Кор. 12:12). Если же «так и Христос», то и вправду Христос, содержащий в Себе всех добрых пастырей, заповедал нам единство, когда сказал: «Я есмь Пастырь Добрый». Я есмь, Я Един, и со Мною все будут едино в единстве. 

(Слово 138. На слова Евангелия от Иоанна "Аз есмь Пастырь добрый", против донатистов: https://www.augustinus.it/latino/discorsi/discorso_178_testo.htm)
4) «Когда Христос спрашивает Петра, которого хотел сделать пастырем добрым: "Петр, любишь ли ты Меня? Паси овец Моих" — Он говорит это не самому Петру, а Своему Телу…
Итак, братья, Христос был Пастырем, и дал это и Своим членам: и Петр — пастырь, и Павел, и прочие апостолы, и хорошие епископы — пастыри».

(Трактат 47 на Евангелие от Иоанна: https://www.augustinus.it/latino/commento_vsg/omelia_047_testo.htm)
5) ...Не просто так и по воскресении Своем Господь препоручает апостолу Петру пасти стадо Свое. Не потому, что между учениками одному только Петру предоставлено было пасти стадо Христово: когда Христос к одному Петру обращается, тем самым указывает на единственность Церкви. И сперва Он говорит это Петру, потому что Петр был первенствующим из апостолов.

(Слово 295. На Торжество Петра и Павла: https://www.augustinus.it/latino/discorsi/discorso_414_testo.htm)
6) Здесь я вижу, что все добрые пастыри пребывают в одном Пастыре.В действительности нельзя сказать, что нет, кроме Него, добрых пастырей, но они все пребывают в Нем одном. Много тех, кто отделился. Говорится об одном Пастыре, потому что проповедуется единство. Вовсе не потому говорится об одном Пастыре, а не о множестве пастырей, что Христос не нашел, кому доверить овец Своих. Напротив, он тогда нашел, кому их доверить, поскольку обрел Петра. В Петре Христос проповедует единство. Много было апостолов, и одному сказано: "Паси овец Моих".
Да не будет такого, что нет добрых пастырей, да не будет такого с нами, чтобы иссякли они, да не попустит того милосердие Христово, чтобы перестал Он возращивать и поставлять нам добрых пастырей. Если есть добрые овцы, то есть и добрые пастыри, потому что из добрых овец выходят и добрые пастыри.
Но все добрые пастыри пребывают в одном Пастыре, они суть едино. Пасут они — Христос пасет. Друзья Жениха не говорят своим голосом, но радются гласу Жениха. Итак, когда пасут они, пасет Он Сам. Он потому и говорит: "Аз есмь пастырь", что в них — Его глас, в них — Его любовь. 
Ведь даже самого Петра, которому Он как бы передал Своих овец, словно от Одного — к другому, Христос хотел сделать единым с Собой, и так вверить Петру овец, чтобы Один был Главой, а другой — носил образ Тела, то есть Церкви, чтобы они были как Жених и невеста — двое в плоть едину.
Поэтому что Христос сперва сказал Петру, чтобы затем вверить ему овец, не как от Одного — другому, то есть не отделяя их от Себя? 
"Петр, любишь ли ты Меня?" — "Люблю". И снова: "Петр, любишь ли ты Меня?" — "Люблю". И в третий раз: "Петр, любишь ли ты Меня?" — "Люблю". Подтвердил любовь, чтобы утвердить единство. Итак, Христос пасет в них (пастырях Церкви), а они — в Нем.

(Слово 46. О пастырях, на Иезек. 34:1-16: https://www.augustinus.it/latino/discorsi/discorso_057_testo.htm)
7) Но поскольку еретики-пелагиане не перестают рычать у входа в Господню овчарню и подкапываться со всех сторон, желая пробраться внутрь, чтобы разорвать овец, купленных столь дорогой ценой, пусть будет общей для всех нас - тех, кто совершает епископское служение - пастырская дозорная башня (хотя ты сам на ней стоишь выше и тем выделяешься). 

(К папе Бонифацию, против посланий пелагиан: http://www.augustinus.it/latino/contro_lettere_pelagiani/index2.htm)

V
V. Полномочия епископа Рима и власть во вселенской Церкви

Высшая власть в Церкви принадлежит только всеобщему собору Вселенской Церкви (1, 2, 3, 4); Римский епископ, как первенствующий, обладает наибольшим авторитетом в вопросах веры (3). До запрета Кафрагенским собором апелляций в Рим Августин неоднократно сталкивался с тем, что его оппоненты, в том числе пелагиане, подавали в Рим запросы на повторный суд (именно чтобы у пелагиан не было возможности подать еще одну апелляцию, были посланы в Рим для подтверждения декреты соборов — 8), однако его приговор не является окончательным, а суждение — безошибочным, как не было таковым и суждение Петра (1). Они подлежат суду всеобщего собора Вселенской Церкви (2), только согласие всей Церкви может быть названо безошибочным (1, 4, 6). В Церкви существует множество апостольских престолов (5, 7); Римская Церковь является не более, чем первенствующим из них (3). Августин никогда не произносил формулы «Roma locuta, causa finita»; более того, она противоречила бы всем его экклезиологическим убеждениям. Он учил, что causa finita с приговором вселенского епископата (6).
1) Итак, если Петра поправляет Павел, сохраняем узами мира и единства до самого своего мученичества, сколько с большей готовностью и постоянностью мы должны отдавать предпочтение правилу, которое было установлено Вселенской Церковью в сравнении с авторитетом одного епископа или поместного собора.

(О крещении против донатистов, 2.1: https://www.augustinus.it/latino/sul_battesimo/index2.htm)
2) Пояснение к п. 2: Речь идет о Римском соборе 313 г., где был осужден донатизм (https://www.fourthcentury.com/council-of-rome-ad-313/).
Судил Мильхиад, тогдашний епископ Рима, со своими коллегами, которых прислал император по просьбе Донатистов. И против Цецилиана ничего из обвинений доказать не удалось, и потому он был утверждён в епископстве, а Донат, его обвинитель, осуждён…
Они (донатисты) могли бы, конечно, сказать, что пострадали от несправедливых судей... как будто на это мы не могли бы с полной справедливостью ответить: "Положим, те епископы, которые в Риме осудили вас, были плохими судьями; но ведь остаётся всеобщий собор всей Вселенской Церкви, где можно было бы судиться с этими самыми судьями, с тем, чтобы, если обнаружится, что они судили плохо, отменить их приговор". 
Так пусть покажут, было ли это сделано. Мы же можем с лёгкостью доказать, что этого сделано не было, потому что никто в целом мире не состоит с ними в общении. А если и было, значит они были и там (на всеобщем соборе) осуждены, что доказывается самим их отделением от общения». 

(Письмо 43, Глорию, Элевсию, Грамматику и прочим: https://www.augustinus.it/latino/lettere/lettera_043_testo.htm)
3) Карфаген будучи близок к странам по ту сторону моря, обладал славной известностью, так, что его епископ обладал более, чем обычным влиянием, он мог позволить себе не страшиться козней множества врагов, сговорившихся против него, потому, что он (епископ Кафрагена) видел себя объединенным посредством писем общения с Римской Церковью - в которой всегда процветало первенство Апостольского Престола, - и другими странами, откуда Благовестие пришло в саму Африку, и где он был готов защищаться в суде, если неприятели захотели бы отделить его от этих Церквей. 

(Письмо 43, Глорию, Элевсию, Грамматику и прочим: https://www.augustinus.it/latino/lettere/lettera_043_testo.htm)
4) securus iudicat orbis terrarum bonos non esse, qui se dividunt ab orbe terrarum in quacumque parte terrarum.

Надежен приговор, когда судит вся вселенная: не праведны те, кто себя отделяют от всей вселенной, где бы они не были. 
(Против послания Пармениана, книга 3: https://www.augustinus.it/latino/contro_parmeniano/contro_parmeniano_3.htm)

5) Конечно, Вы видите, что есть множество людей, отсеченных от корня Христианского сообщества, которое через Апостольские престолы и преемство епископов разливается по всему миру и явственно распространяется; они претендуют на имя христиан и, как увядающие ветви, хвалятся одним лишь видом того, что они происходят [от истинной Лозы] -- мы называем их ересями и расколами: все это было предвидено, предсказано и описано в Писании.

(Письмо 232. Людям Мадауры: https://www.augustinus.it/latino/lettere/lettera_240_testo.htm)
6) Вы, кажется, очень радуетесь, когда говорите, что «один выскочка надеется, что люди будут считать его центром битвы". Выходит, ты хочешь казаться среди пелагиан Давидом, а я буду Голиафом?.. Но да не будет такого, чтобы я звал вас сражаться один на один! Вас, где бы вы не появились, обращает в бегство вездесущее Христово воинство. Эта рать разгромила Целестия в Карфагене, когда меня там не было, она разгромила его и в Константинополе, вдали от Африки. Это воинство сокрушило Пелагия в Палестине, так что он сам проклял ваше дело и обрек его на поражение собственным проклятием. Тот, для кого Давид был прообразом, в каждом Своём воине бьется против Своих врагов; Он обезглавил ваше заблуждение даже языком Пелагия, падшего человека, как Своим мечом... 
Итак, ваше дело окончено законным судом епископов, общих для нас с вами. Что касается законного разбирательства, делать с вами больше нечего.

(Против Юлиана, 3.3-5: https://www.augustinus.it/latino/contro_giuliano/contro_giuliano_3.htm)
7) Чем тебя обидел престол Римской Церкви, на котором некогда восседал Пётр, а сейчас - Афанасий, или Церкви Иерусалимской, на котором восседал Иаков, а ныне - Иоанн, с которыми мы связаны кафолическим общением, и от которых вы сами себя отделили в нечестивой ярости? И вы называете седалище апостольское седалищем губителей? 

8) По делу о пелагианах декреты двух соборов были отправлены к апостольскому престолу; оттуда пришли ответы. Дело закончено, и — о, если бы хоть когда-то кончилось это заблуждение!

Едвард Съеценски, профессор византинистики Стокгольмского университета, автор ряда научных монографий — о «Roma locuta, causa finita»:
Августин вопрошал прихожан, как может хоть кто-нибудь по-прежнему следовать пелагианскому учению, когда два Африканских собора (Карфагенский и Милевский 416 г.) осудили его, а епископ Рима подтвердил этот приговор. Августин говорил: «По делу о пелагианах декреты двух соборов были отправлены к апостольскому престолу; оттуда пришли ответы. Дело закончено, и — о, если бы хоть когда-то кончилось это заблуждение!» Позже из этих слов была сделана формула «Рим сказал, дело окончено» (Roma locuta, causa finita); эта трансформация совершенно игнорирует два соборных осуждения, которые были во многих смыслах более важны для Августина, [чем приговор папы].

(E. Siecienski. Papacy and the Orthodox. 175 страница электронной книги)
Профессор Поль Маттеи, преподаватель Лионского Universite Lumiere – Lyon II и папских университетов в Риме (среди них - l’Istituto Patristico «Augustinianum») и член научного совета серии Sources Chretiennes — о «Roma locuta, causa finita»:
Августин пытается развивать и богословие собора, выстраивая церковные собрания в иерархический ряд сообразно их авторитету: местные соборы, затем региональные соборы и, наконец, соборы вселенские. Иерархизация соборов позволяет Августину найти место и для учительства папы: «папа в единении с собором», т.е. папа действует в согласии с епископатом. И в этом смысле нужно понимать знаменитую концовку 131-го слова (§ 10), составленного весной 417 г. по поводу урегулирования (или того, что Августин считал урегулированием) пелагианского вопроса: «По делу о пелагианах декреты двух соборов (Карфагенского и Милевского 416 г.) были отправлены к апостольскому престолу; оттуда пришли ответы. Дело закончено, и — о, если бы хоть когда-то кончилось это заблуждение!» Таким образом, Августин подчеркивает значимость единомыслия апостольского престола и африканских соборов…

(П. Маттеи. Римский примат в восприятии африканских христиан… Вестник ПСТГУ II: История. История Русской Православной Церкви. 2012. Вып. 4 (47). С. 55)

V
VI. Послание Августина, вызывавшее возмущение у папы Иннокентия

Концепция Августина, согласно которой весь епископат имеет равную и единоприродную власть, даже если Римский престол и наиболее славен и авторитетен, вызвала возмущение у папы Иннокентия, у которого уже проявлялись вполне «папистические» тенденции. Это — лучшее свидетельство яркой «антипапской» направленности учения св. Августина.
Августин — папе Иннокентию:
«Мы не переливаем воду из нашего малого ручья к твоему могучему потоку, чтобы сделать его полноводнее. Но сейчас, во время немалого искушения (от которого да избавит нас Тот, Кого мы молим: не введи нас во искушение), не истекает ли и наш, пусть и скудный, поток, от того же источника вод , что и твой, полноводный? Мы хотим, чтобы ты одобрил то, [что мы написали выше против Пелагия], и желаем утешиться, получив от тебя ответ, нашим с тобой общим участием в одной благодати». 

(Письмо 177, господину блаженнейшем и справедливо досточтимейшему брату Иннокентию: https://www.augustinus.it/latino/contro_parmeniano/contro_parmeniano_3.htm)
Иннокентий — Августину:
«Бодрствуя на пастырской службе, вы решили, что не должно попирать наказы Отцов. В размышлении, скорее, Божественном, чем человеческом, они постановили, что, независимо от того, о каком деле идет речь, хотя бы касающемся самых отдаленных и самых отделенных провинций, оно не может считаться законченным, пока не будет доведено до сведения Святейшего Престола, с тем чтобы он утвердил всей своей властью справедливые постановления и чтобы другие Церкви – подобно водам, изливающимся из своего первоначального источника и текущим во все концы мира из чистых ручьев, возникших в незамутненном источнике, – получили от него то, что им предпишут, и знали, кого они должны очистить, а кто, будучи запятнан несмываемой грязью, не получит воды, достойной чистых тел».

Поль Маттеи об этом эпизоде: 
«По мнению Августина, как и по мнению Киприана (то же можно сказать об Оптате!), Петр не является источником власти для других апостолов, так же как и папа, его преемник, не является источником власти для других епископов. Известен только один текст, где подобная идея находит некую фиксацию, правда довольно курьезную: в период пелагианского спора африканские епископы отправили послание папе Иннокентию (Ep. 177.19), в котором указывали, со свойственным стилистике епископской переписки позднеантичного периода раболепием, что их «ручеек» берет начало из того же «источника», что и «река» понтифика. Этим источником, естественно, является Христос. Иннокентий ответил на это, что «ручеек» вытекает «из реки» — весьма показательное расхождение во взглядах».

(П. Маттеи. Римский примат в африканской богословской традиции.Божественная власть, церковная иерархия и духовный авторитет в раннехристианской латинской традиции. М., ПСТГУ, 2016. С. 20)

V
VII. Поль Маттеи о понимании св. Августином идеи римского примата

Августин и африканские христиане его времени признавали, таким образом, за Римом особый авторитет в вопросах веры, по крайней мере в теории (и при условии, что это не будет играть против них!), но Рим не обладал, по их представлениям, авторитетом сам по себе (независимо от согласия папы с собором). Этот авторитет не был ни суверенным, ни тем более непогрешимым. Впрочем, регулярный созыв соборов в Африке указывает нам на другую сторону экклезиологии Августина и африканских христиан — на значимость региональных церковных институтов, что привело к запрету, хотя и после долгих колебаний, апелляции к Риму (решение 20-го Карфагенского собора 424–425 гг.). Признание, впрочем ограниченное, некоторого особого авторитета Рима в вопросах вероучения шло рука об руку с утверждением региональной автономии в дисциплинарной сфере.

(П. Маттеи. Римский примат в восприятии африканских христиан… Вестник ПСТГУ II: История. История Русской Православной Церкви. 2012. Вып. 4 (47). С. 56)
Как известно, Киприан столкнулся с большой проблемой, которую он не мог решить интеллектуальными средствами: как преодолеть конфликт, участником которого, с одной стороны, является Рим, а с другой — не какой-нибудь один епископ, а весь епископат в целом?.. Августин предложил свой вариант выхода из данной коллизии, развив в своих сочинениях «богословие собора». По его мнению, авторитет соборов определяется их географическим охватом. Существуют соборы провинциального, регионального и вселенского уровней… В любом случае, обращаясь к проблеме римского примата, Августин всегда представлял особый авторитет папы действующим в согласии с собором и даже в рамках собора. Конфронтация африканского епископата с папой Зосимом (418), который попытался отменить вероучительные постановления африканских соборов, а также политические маневры, позволившие африканским епископам заручиться поддержкой равеннского императорского двора и одержать верх над папой, вернув ему «здравый» образ мыслей, — все это было проявлением описанной выше экклезиологической позиции, даже если тайная политическая борьба представлялась сама по себе крайне удручающей. 
Тот же самый смысл имела и широко известная формула из Слова 131, произнесенного Августином несколько ранее (23 сентября 417 г.) в Карфагене в тот момент, когда Гиппонийский епископ считал пелагианский спор уже разрешенным... Речь там идет опять же о согласии Рима с африканскими соборами, решения которых папа должен был просто ратифицировать...

(П. Маттеи. Римский примат в африканской богословской традиции. Божественная власть, церковная иерархия и духовный авторитет в раннехристианской латинской традиции. М., ПСТГУ, 2016. С. 21)

П
Приложение. Правила карфагенских соборов при св. Августине, воспрещающие апелляции к Риму

32. Епископы не иначе да отходят за море (в Рим), как по разрешению своего по каждой области епископа первого престола, то есть, взяв преимущественно от самого первенствующего епископа так именуемую отпустительную грамоту, или одобрение.
37. Определено такожде, чтобы, когда пресвитеры и диаконы, и прочие низшие причетники, по возникшим у них делам, жалуются на суд своих епископов, выслушивали их соседние епископы, и чтобы, с согласия собственных их епископов, прекращали возникшие между ими неудовольствия приглашенные ими епископы. Того ради аще и от сих к высшему суду восхотят пренести дело: да не приносят в суды по ту сторону моря (в Рим), но к первенствующим епископам своих областей, якоже многажды определено сие и о епископах. А переносящие дело к судам по ту сторону моря никем в Африке да не приемлются в общение.
Послание Африканскаго собора к Целестину, папе Римскому Возлюбленному владыке и честнейшему брату Целестину: 
Аврилий, Палатин, Антонин, Тут, Сервусдей, Терентий и прочие, обретшиеся на общем карфагенском соборе. Как твоя святыня изявила вашу радость о прибытии Апиариа, писанием, посланным чрез сопресвитера нашего Льва: подобно и мы желали бы, чтобы с радостью послано было настоящее писание о его оправдании. Ибо по истине, и наше и ваше расположение было чуждо недоверчивости, и не пытливым являлося оно, предварительно склоняясь в пользу его, как бы уже выслушанного, тогда как его еще надлежало вопрошание. И так, когда прибыл к нам святейший брат и соепископ наш Фавстин, мы созвали собор, и полагали, что он с Апиарием послан ради того, дабы как сей старанием его восстановлен был на пресвитерство, так и ныне возмог, его же попечением, оправдаться в толиких обвинениях, принесенных на него от жителей фавракинских. Но многочисленный собор наш нашел столь многие и столь великие беззакония Апиариа, что они превозмогли действование вышереченного Фавстина, хотя то было покровительство паче, нежели суд, и ходатайство паче, екдику свойственное, нежели справедливость, исследователю приличная. Ибо во-первых Фавстин сильно противостоял всему собору, нанося ему различные оскорбления, аки бы защищая преимущества римской церкви, и желая, чтобы принят был нами во общение Апиарий, которого твоя святыня прияла в общение, поверив его жалобе, кою он не мог доказать: однако и сие мало ему помогло, что ты лучше узнаешь, прочитав деяния собора. Ибо когда, в продолжение трех дней, с затруднением производился суд, на котором мы с сокрушением исследовали различные на Апиариа обвинения: тогда Бог, праведный судия, крепкий и долготерпеливый, зело вкратце пресек и протяжение дела соепископом нашим Фавстином, и извороты самого Апиариа, которыми он силился покрыть свои срамные беззакония. Недействительным соделалось досадное и гнусное упорство, и бесстыдное запирательство, которым Апиарий хотел заградити блато столь многих сладострастных дел. Ибо когда Бог наш стеснил его совесть, и пред всеми человеками обнаружил сокровенное в сердце, как бы уже осужденное самою гнусностью преступлений: тогда у коварно запиравшегося внезапно исторглося признание во всех, принесенных на него обвинениях, и он наконец добровольно сам себя обличил во всех, едва вероятных сквернах, и таким образом, и самую надежду нашу, которой мы вверяли его, желая, чтобы он мог очистити себя от столь постыдных пятен, обратил в плачь. Таковую скорбь нашу он умягчил единым токмо и единственным утешением, тем, что и нас освободил от тяготы непрерывного сетования, и для собственных своих ран, хотя невольно, и с борьбою своея совести, приуготовил наконец врачевство в своем признании. И так, первое исполнив долг подобающего почитания, умоляем вас, господине брате, дабы вы впредь не допускали легко до вашего слуха приходящих отселе, и не соизволили впредь приимати в общение отлученных нами: ибо твоя досточтимость удобно обрящет, яко сие самое определено и Никейским собором. Ибо аще сие является тако соблюдаемым касательно низших клириков и мирян: кольми паче хощет собор, чтобы сие соблюдаемо было касательно епископов. И так те, которые в своей епархии отлучены от общения, да не явятся восприемлемыми в общение твоею святынею, с намерением, и якоже не подобает. Подобно и бесстыдные побеги пресвитеров, и следующих за ними клириков, да отженет святыня твоя, как сие и достойно тебя. Ибо и не возбранено сие для Африканския церкви, никаким определением отцев, да и определения Никейского собора, как клириков низшей степени, так и самых епископов, явным образом, обратно отсылают к собственным их митрополитам. Разумно и праведно признал он, что какие бы ни возникли дела, они должны оканчиваемы быти в своих местах. Ибо отцы судили, что ни для единые области не оскудевает благодать Святаго Духа, чрез которую правда иереями Христовыми, и зрится разумно, и содержится твердо, и наипаче, когда каждому, аще настоит сомнение о справедливости решения ближайших судей, позволено приступали к соборам своея области, и даже ко вселенскому собору. Разве есть кто либо, который бы поверил, что Бог наш может единому токмо некоему вдохнули правоту суда, а бесчисленным иереям, сошедшимся на собор, откажет в оном? Притом, как будет тверд заграничный суд, пред который необходныя лица свидетелей не могут представлены быти, то по немощи, или от телесного сложения, или от старости, то по многим другим препятствиям. О том, чтобы некие, аки бы от ребра твоея святыни, были посылаемы, мы не обретаем определения ни единого собора отцев. Ибо, что прежде от вас, чрез тогожде соепископа нашего Фавстина, прислано было к нам, аки бы из постановлений Никейского собора, того мы ни как не могли обрести в вернейших списках правил сего собора, с подлинников снятых, которые получили мы от святейшего Кирилла, нашего соепископа александрийские церкви, и от досточтимого Аттика, епископа константинопольского, и которые, еще прежде сего, чрез пресвитера Иннокентия и иподиакона Маркелла, принесших оные к нам, посланы были от нас к Вонифатию блаженные памяти епископу, вашему предшественнику. Итак не соизволяете, по просьбе некоторых, послании сюда ваших клириков исследователями, и не испускайте сего, да не явимся мы вносящими дымное надмение мира в церковь Христову, которая, желающим зрети Бога, приносит свет простоты и день смиренномудрия…

Доступ к латинским текстам св. Августина: https://www.augustinus.it/latino/index.htm
Составитель Петр Пашков



Видео по теме:

"Умная беседа", №16: Пётр Пашков о православном взгляде на римо-католичество